Впрочем, почему «получился»? Inner изначально задумывался как проект «о личном»: его название говорит само за себя. В новом ресторане автор ни о чем не заявляет, манифесты, как это было в Futurist, не вывешивает, громких вызовов (пусть и самому себе) не делает. Здесь все на уровне чувств — скрытых, но очень важных. Каждый по-своему прочтет зашифрованные в интерьере, декоре, посуде и блюдах символы и метафоры, в каждом по-разному откликнется асимметрия тарелок и несовершенство поверхности деревянных подставок. На то оно глубинное задушевное. Inner одним словом.
Пространство ресторана — три зала. Первый — сразу при входе — наполнен светом и кипящей за окнами жизнью мегаполиса. Второй — чуть дальше. Физически он ничем не отделен от первого, однако атмосфера здесь иная. Его центр — открытая кухня — притягивает взгляд, завораживает и умиротворяет. Здесь же, во втором зале, — кабинет. С затейливыми пейзажами на стенах, тонкой изящной мебелью и изысканно сервированным столом. Шкатулка, не иначе. И третья часть ресторана — датская пекарня.
В меню шеф много экспериментирует, но осторожно, если угодно — со смыслом. Алексеев открывает знакомые вкусы с новой стороны, комбинируя их между собой и деликатно играя с формой. Так нежнейшее говяжье ребро с тающим морковным кремом вдруг отправляет вас куда-то в Азию (капуста кимчи знает свое дело!), сашими из гребешка с соусом из базилика и щучьей икрой отзывается одновременно нежным родным севером и ярким сочным югом, а крем-чизкейк с сорбетом из портвейна наполняет предчувствием лета. Или майских праздников. Кстати, с наступлением теплых дней у ресторана откроется терраса — еще один веский повод заглянуть в Inner.